– Если вас придет допрашивать милиция, скажите, что, когда закрывали магазин, видели бежевую машину, вроде бы «Шевроле». За рулем сидел молодой светловолосый парень. Фотографию его я вам сейчас покажу.

– Ой, да никого ж не было! Да я в такую поздноту и по сторонам-то не смотрю! Мне бы скорее до дома добежать! Время-то сейчас какое! Каждый вечер иду и дрожу! Не видела я никакого бежевого… Как вы сказали? Ше… Да я и слов-то таких не знаю!

– «Шевроле». Марка машины. Вы меня не поняли. Я даю вам пятнадцать тысяч рублей. Пятнадцать тысяч, – настойчиво повторила Вера. – Название придется запомнить, это несложно. Скажите, что парень вашей дочери увлекается автомобилями.

– Это Сашка-то? – всплеснула руками тетенька. – Литрболом он увлекается!

– Машинами все мужчины интересуются, – как можно мягче сказала Вера. – Ну же, Оксана Петровна, напрягитесь.

– Как же это… Выходит, мне человека надо оболгать, – совсем растерялась та. – Ведь не было же никого!

– Возможно, что потом вам придется отказаться от своих показаний. Скажете следователю, что ошиблись. Вроде он, а вроде и не он. И машина вроде бы «Шевроле», а может, и «Нива». Мол, в марках вы не слишком уж разбираетесь.

– И вовсе не разбираюсь! Я же уже сказала!

– Ну, вот и хорошо. Перепутала, мол, и дело с концом. Но завтра или послезавтра, то есть, когда к вам придут из милиции, вы повторите слово в слово то, что я вам сказала. Про светловолосого парня на бежевой иномарке. Так как, Оксана Петровна? Договорились?

– Как же это? Никого ж не было… – растерянно повторила та. Потом спохватилась: – Пятнадцать тысяч! А деньги?

– Деньги при мне.

– Что ж. Согласна. Куда деваться?

– Я дам вам деньги. Но для верности вы мне все опишете.

– Что описать?

– Под мою диктовку то же самое. Про бежевую машину и светловолосого парня лет двадцати пяти-тридцати, – терпеливо повторила Вера. Продавщица – женщина недалекая, таким сто раз надо повторить, чтобы поняли. – И сразу получите деньги.

– Согласна. – В дверь настойчиво кто-то забарабанил. Продавщица глянула в окно, потом махнула рукой: «Погоди!» И вновь обратилась к Вере: – Алкаш из местных. Трубы у него, вишь ли, горят! Обождет. Что писать-то?

Вера, заранее убежденная в согласии этой женщины, достала из папки чистый лист бумаги, из сумочки ручку и продиктовала текст. Потом показала женщине фотографию Никиты, которую теперь всегда носила с собой:

– Вот парень, которого вы вчера вечером видели у гаража. У того самого гаража, где утром был обнаружен труп, – подчеркнула Вера.

– Хорош, – женщина пожевала губами. – Такого бы я запомнила.

– Ну, вот и отлично. Дайте мне номер вашего телефона, возможно, что в ближайшее время я вам позвоню и скажу, что все в порядке, от своих показаний можете отказаться.

– А деньги? – испуганно спросила женщина.

– Деньги в любом случае останутся при вас.

– Где ж они?

Вера достала деньги, предусмотрительно захваченные из сейфа в рабочем кабинете. Пятнадцать тысяч рублей. Больше эта тетенька не стоит. Та жадно схватила добычу и начала пересчитывать деньги.

– Все в порядке? – вежливо поинтересовалась Вера, когда процесс подсчета тысячных купюр был завершен.

– Ровно пятнадцать тысяч. Только милиции я все равно боюсь.

– Поверьте, они обрадуются вашим показаниям. Вы поможете следствию. И никто не будет сомневаться в том, что вы видели у гаража именно этого парня. Можете открывать свой магазин. А то неудобно задерживать человека, у которого трубы горят, – и Вера Александровна Алмазова, только что совершившая удачную сделку, усмехнулась.

«Вот теперь, милый, ты покрутишься! И следующая наша встреча обещает быть очень приятной. Для меня»

По дороге домой она всерьез задумалась о Наде. Когда, интересно, у них на руках будут результаты вскрытия? Через день, через два? Или неделю будут копаться? За это время надо придумать, что делать с главной свидетельницей. С его алиби. Ибо только показания девушки теперь могут Никиту спасти.

Никита ждал, что из милиции придут по его душу. Хотя и понимал, что не так быстро дело делается, все равно ждал. Ждал и боялся. Боялся остаться дома, боялся куда-нибудь выйти. Кажется, накануне все было решено, теперь остается только одно: ждать результата. Или попытаться сбежать. Бежать? А куда?

На всякий случай он сделал несколько телефонных звонков. В банке сказали, что никаких денег на его счет не поступало. В администрации того самого городка, куда он переправил партию компьютеров, что-то очень долго и невнятно объясняли. Он слушал, слушал, слушал, чувствуя, как тикает счетчик, увеличивая плату за проезд. Жизнь – дорогое удовольствие, особенно если любишь гнать на высокой скорости. Да и разговор слишком дорогой для отрицательного результата. Межгород в это время суток никаких скидок не делает. В конце ему пообещали, что деньги скоро будут, но он уже знал цену этим обещаниям.

Следующий звонок был хозяину помещения, арендованному под Интернет-кафе. Никита попытался выяснить, нельзя ли аннулировать договор, подписанный на год. Нет, нельзя. Деньги назад никто возвращать не собирается. Дав отбой, он подумал: разве что перепродать эту аренду кому-нибудь еще? Субарендатору. Это надо обдумать, но ведь не так быстро найдется желающий на такую солидную площадь! Объявление, что ли, в газету дать? Тут нужен дельный совет. А дать его может только человек, который в этом собаку съел. То есть она, Вера Александровна Алмазова. Которая все не звонит и не звонит.

Во второй половине дня Никита не выдержал и сам позвонил Вере на работу. И с огромным удивлением узнал, что та уже ушла. Ушла?! С работы?!! Не дождавшись конца рабочего дня?!!! Позвонил ей домой и минуты три слушал длинные гудки в телефонной трубке. Хотел было позвонить на мобильник, но передумал. Вера в таких случаях ограничивается краткими «да» и «нет», потому что не любит разговаривать за рулем и тем более на людях. Она очень скрытная и подробностей не сообщает, если находится в общественном месте. А вдруг кто-нибудь подслушает? А ему сейчас крайне нужны подробности. Что же за разговор состоялся у нее с Владимиром Иосифовичем, если он в результате него был так настроен против своего визави? Ах, Вера, Вера! Что-то ты темнишь!

И он снова терпеливо ждал гостей. К его удивлению, никто так и не пришел. Неужели обошлось? День прошел спокойно, так же как и следующий. Пауза, непонятная пауза. Тогда он вновь не выдержал и вечером позвонил домой Владимиру Иосифовичу. Ситуацию надо прояснять сразу. Трубку взяла жена его кредитора. Меж собой сотрудники фирмы звали ее Марго.

– Мне бы поговорить с хозяином. С Владимиром Иосифовичем, вы меня извините, но его мобильник не отвечает. – Никита ждал ответа, чувствуя, как громко стучит сердце. И тут в трубке раздалось ледяное: